Мистицизм

В этих строках творческий гений поэта и мистика вносит свет и жизнь в сухие психологические теории.
 
 Он продолжает — и в этом, быть может, самом утонченном из всех поэтических описаний экстаза он словно перекликается и с Плотином, и с Ричардом Сен-Викторским, одновременно и маскируя, и разоблачая высшие тайны мистической жизни:



   Врата распахнуты пред ней,
   Свободен путь к слиянью.
 
   Душа находит в Боге все,
   Что есть в Его сиянье.
 
   Она внимает Вечности,
   Взирает на Бескрайнее,
   Вкушает Бесконечность
   И знает Несказанное.
 
   Душа, себя отвергшись,
   Не ведает блаженства,
   Но ныне ей дается дар
   Немого Совершенства.
 
   Утратив навсегда оковы,
   Всем и все прощая,
   Душа в избытке видит То,
   Что образ не вмещает.
 
   ( Op. cit .)



 Это неизреченное «осознание»,  en Dio stando rapito , [821] это единение с Бесподобным Благом — не единственная разновидность экстатического восприятия, хотя, возможно, и самая чистая из тех, что нам известны. Многие голоса и видения, описанные в предыдущей главе, мистики переживали, когда находились в состоянии транса или экстаза, — как правило, после первого взрыва восторга. Св. Франциск и св. Катерина Сиенская получали в экстазе стигматы; практически все экстатические переживания Сузо, свв. Терезы и Анжелы Фолиньоской завершались видением образов чаще, чем чистым созерцанием Абсолюта. Мы все более склоняемся к мнению, что если считать экстаз синонимом радостного и расширяющегося созерцания, то он представляет собой скорее внешнее условие, чем разновидность внутреннего опыта.


Восторг

 Во всех рассмотренных нами случаях — а мы имеем дело с довольно внушительной их группой — приближение экстаза всегда было постепенным, хотя и непроизвольным процессом.

Похожие записи: