Записные книжки

На листьях дерева три вороны принимали ванну, растопыривая свои черно-серые крылья, чтобы капли попадали на нижнюю часть крыльев и на туловище; они перекликались между собой, и в их карканьи звучало удовольствие; когда капель больше не оставалось, они передвигались в другую часть дерева. Их живые, блестящие глаза смотрели на вас, и их по-настоящему чёрные клювы были остры; в одном из речных русел поблизости бежала вода, небольшой ручеёк, и ещё там был протекающий кран, который образовал лужу, достаточную для птиц; бывали они здесь часто, но этим трём воронам, должно быть, пришла фантазия попринимать утреннюю ванну среди прохладных, освежающих листьев. Это было широко раскинувшееся дерево, очень красивое по своей форме, множество птиц прилетало искать на нём убежища в полдень. На его ветвях всегда есть какая-нибудь птица, выкликающая свои призывы, беззаботно щебечущая или сварливо бранящаяся. Деревья прекрасны и в жизни и в смерти; они живут, они никогда не думают о смерти; они всё время обновляют себя.
 
 Как легко деградировать во всех отношениях, позволить телу потерять энергию, стать дряблым, жирным; позволить чувствам увядать; как легко уму разрешить себе стать узким, мелочным, вялым. Сообразительный, ловкий ум — это поверхностный ум, он не может обновлять себя и потому увядает в собственной горечи; он приходит в упадок вследствие проявления и применения своей собственной хрупкой остроты, своей собственной мысли. Всякая мысль формирует ум в соответствии с шаблоном известного; всякое чувство, всякая эмоция, пусть даже утончённая, становится расточительной и пустой, и тело, питаемое мыслью и чувством, теряет свою чувствительность. Не физическая энергия — хотя она и необходима — может прорваться сквозь усталую вялость, и не энтузиазм и не сентиментальность делают всё существо человека чутким и чувствительным; энтузиазм и сентиментальность развращают.

Похожие записи: