Мистицизм

Для личности такого типа Бог представляется лишенным атрибутов и Всецело Иным. Для этого описания Иного у нас нет слов, и поэтому все наши символы не имеют к нему никакого отношения. Видеть его означает войти во Тьму, в Облако Неведения, и "знать лишь то, что мы не знаем ничего". Ничто другое не может удовлетворить это крайнее духовное смирение, которое легко вырождается в свою противоположность — утонченную гордыню, которая отказывается признавать ограничения присущего нам состояния сотворенных существ.
 
 "Нет иного Бога, кроме Того, Который непостижим и посему не может быть познан никогда, — говорит эта созерцательная душа. — Никогда, увы, никогда! Несомненно, Он никогда не может быть познан! Лишь Тот Бог мой Бог, о Котором никто не может сказать ни единого слова, о Котором даже небожители не ведают совсем ничего, какими бы исчерпывающими ни были их представления о Нем". [745]
 Когда такие созерцатели пытаются быть точными, стремятся определить и описать свое осознание Того, Кто не имеет границ и вечно пребывает в Стране Души, они, подобно своему великому учителю Ареопагиту, выражаются туманным безличностным языком. Складывается впечатление, что их уносит в заоблачные дали, где воздух слишком разрежен для легких обычного человека. Когда мы спрашиваем у них о том, какова жизнь на этих высотах, они вынуждены, как правило, прибегать к представлению Ареопагита о Божественной Тьме или же аналогичным идеям о непостижимой Бездне, о пустыне Лика Божьего или, вторя Экхарту, о "безмолвной дикой пустыне, где никому не будет пристанища".
 
 Согласно представлениям мистиков-трансценденталистов, единение со сверх-сущностным Ликом Божьим происходит на уровне реальности, который они называют "лучезарной тьмой" и "изобильной пустотой". Как это ни странно, именно в своих описаниях этого уровня реальности созерцатели чаще всего используют язык отчетливых утверждений, чем больше всего шокируют людей простодушно-благочестивых, удовлетворяющихся антропоморфными представлениями о Божестве.

Похожие записи: