Мистицизм

В то же время не исключено, что, несмотря на различные пространственные категории, используемые мистиками для описания своего опыта, эти два типа переживаний в своих самых утонченных проявлениях есть всего лишь противоположные аспекты одного целого — взаимодополняющие составляющие, синтез которых мы не в состоянии постичь. Они встречаются в том апогее любви, который Рейсбрук назвал "безмятежностью вершин": различия между внутренним и внешним, между близким и далеким теряют смысл в том "безвидном безмолвии, где влюбленные забывают о себе". "Вознестись к Богу, — говорит автор "De Adhaerando Deo", [681] — можно лишь тогда, когда войдешь в себя. Ибо тот, кто проникает внутрь и сродняется с собою в сокровенном, оказывается выше и больше себя, чтобы воистину вознестись к Богу". [682]
 Об этом неизреченном месте встречи, которое для мыслящего разума неотличимо от пустоты, а для души есть свершение всех ее желаний, Таулер говорит так: "Здесь царят великий покой, таинственность и одиночество, потому что нет здесь ничего, кроме Бога, ничего Ему чуждого… Эти Девственные Просторы есть Покойная Пустыня Лика Божьего, куда Он приводит всех, кто сейчас или в Вечности вдохновлен Богом". [683] В этой "покойной пустыне", на этом безмятежном уровне бытия, который так близок к душе, хотя она от него так далека, мирское  Я оказывается вдали от тревожной и мрачной пустыни чувственного опыта. И все же «пустыня» простирается сквозь душу и внутри нее, ведь она есть субстанция Реальности, подлинная Основа бытия, или, по словам Юлианы, "ткань всего, что есть", сплетающая воедино вселенную и Бога. "Бог близок к нам, но мы далеки от Него, Бог внутри нас, тогда как мы вне Его и вечно скитаемся по дальним странам, хотя Бог вечно пребывает дома", — говорит Экхарт, стремясь донести до нас природу этого "вездесущего здесь".

Похожие записи: