Мистицизм

[563] Оказывается, что многим легче найти то, что находится вдали. Для мистиков с таким складом души подлинная практика присутствия Бога выражается не в сокровенном и любовном ощущении личного Присутствия или Внутреннего Света, а в наполняющем душу страхом и благоговением созерцании Абсолюта, "самого Лика Божьего", первопричины и источника всего, что Есть. Это созерцание представляет собой восхождение на высшие уровни восприятия, где "простые, абсолютные и неизменные тайны божественных Истин скрываются в лучистой дымке сокровенного Безмолвия, затмевая любое сияние яркостью своей тьмы и переполняя наш ослепленный разум невиданными по утонченности и изяществу проявлениями небесной красоты". [564]
 Гимном этому постижению вечности, этому видению триединого Абсолюта, который "связует Вселенную любовью", звучат стихи, которыми Данте завершает свою "Божественную комедию". Мистическая радость, переполняющая его при воспоминании о том, что ему открылось в этом переживании, служит гарантией подлинности его видения этой Неприкосновенной Розы, огненного сердца вещей.



   О щедрый дар, подавший смелость мне
   Вонзиться взором в Свет Неизреченный
   И созерцанье утолить вполне!
   Я видел в этой глуби сокровенной,
   Любовь как в книгу некую сплела
   То, что разлистано по всей вселенной.
 
   Суть и случайность, связь их и дела,
   Все — слитое столь дивно для сознанья,
   Что речь моя как сумерки тускла.
 
   Я самое начало их слиянья,
   Должно быть, видел, ибо вновь познал,
   Так говоря, огромность ликованья.
 
   О, если б слово мысль мою вмещало, —
   Хоть перед тем, что взор увидел мой,
   Мысль такова, что мало молвить: "Мало!"
   . .
 
   И Вечный Свет, который лишь собой
   Излит и постижим и, постигая,
   Постигнутый, лелеет образ свой! [565]



 У Данте трансцендентный и безличностный аспект  озарения выражен в самой возвышенной форме. Поначалу кажется практически невозможным в рамках одной и той же системы найти место для глобального видения Неразличимого Света и таких сокровенных личностных прикосновений Божества, какие мы видим в разговорах Юлианы с ее "благородным и драгоценнейшим Господином", а также в сопровождавшей св. Катерину Божественной Любви.

Похожие записи: