Хякудзё: Эверест Дзэн

Эта потребность делает тебя учеником, а там, где ученик, там и учитель. Ученик - зерно, учитель - цветок.
 А сейчас пришло время Анандо...
 
 Ольга Ковальская беседует за чашечкой кофе со своей подругой, Розой.
 
 - Я тебе скажу, - говорит Ольга, - телевидение - это глупое изобретение.
 
 - Почему это? - спрашивает ее Роза, жуя печенье.
 
 - Да потому, отвечает Ольга, - что там только и видишь: насилие и секс, секс и насилие.
 
 - Ну да, - говорит Роза.
 
 - Меня уже тошнит от всего этого, - продолжает Ольга. - Когда бы я вечером ни включила телевизор, я вижу лишь насилие.
 
 - Тогда зачем включать? - интересуется Роза.
 
 - Да, но если он не включен, - отвечает Ольга, - сексом хочет заниматься Ковальский!
 ***
 Великолепная Глория встречается с Грязным Робином, импресарио шоу-бизнеса, и просит его посмотреть ее номер.
 
 Она кладет на пол большой апельсин и начинает раздеваться, танцуя под звуки чувственной мелодии. Полностью обнажившись, она под самые энергичные аккорды садится на пол в шпагате, а когда поднимается, апельсина на полу уже нет.
 
 - Фантастика! - кричит Грязный Робин. - Сногсшибательно! Я могу договориться о работе в парижском ночном клубе. Прямо с завтрашнего дня!
 - Нет, только не Париж! - нервно заявляет Глория, и Робин устраивает ее на работу в Берлине.
 
 Через две недели он звонит Глории по телефону.
 
 - Хорошие новости! - радостно выпаливает он. - Я договорился о твоих гастролях в Гамбурге, Риме, Каире и Париже!
 - Нет, нет, только не Париж! - говорит ему Глория.
 
 - Но почему же, черт подери, не Париж? - злится Робин.
 
 - Понимаешь ли, - говорит Глория извиняющимся тоном, - в Париже моя мама дает тот же номер, только вместо апельсина у нее арбуз!
 ***
 Ковальский и Забрицкий идут по нью-йоркской улице, и Забрицкий рассказывает, как он ненавидит итальянцев.
 
 - Грязные макаронники, - ворчит он, - вечно шумят без толку и порют всякую идиотскую .....! Я только о том и мечтаю, чтобы они убрались назад, в Италию!
 Тут два поляка сворачивают за угол и наталкиваются на старика Луиджи, играющего на скрипке, рядом с которым пляшет маленькая обезьянка со шляпой в руках.
 
 Луиджи действительно выглядит как иллюстрация к словам Забрицкого - на нем грязная, запятнанная спагетти куртка, сережка в ухе, и он громко поет итальянские песни.
 
 Ковальский поражен, увидев, как его друг кладет в протянутую обезьянкой шляпу долларовую купюру.
 
 - Зачем ты это сделал? - спрашивает Ковальский, как только они отошли от Луиджи на несколько шагов.

Похожие записи: